Последнее правило стрелка - Страница 35

– А слезами сорокалетних девственниц ваши колья не омыты?

– Нет, – озадачился торговец. – А что, ваши омыты?

– Нет, – сказал Герман. – Но я почему-то подумал, что ваши могут быть омыты.

– Если хотите, то за символическую плату мы их омоем, – сказал торговец. – Могу даже подсчитать, сколько это будет стоит. Хотите?

– Не хочу, – сказал Герман. – Сколько стоят ваши колья?

– Сто пятьдесят евро за штуку.

– Нехило, – заметил Герман.

– Вы так считаете?

– Я считаю, что сто пятьдесят евро – непомерно высокая цена для страны, где осину можно встретить в любом лесу.

– А ручная заточка? А освящение ватиканскими монахами?

– Да будет вам известно, – сказал Герман, – вампиру все равно, проткнут ли его свежесрубленной заостренной осиновой веткой или осиновым колом, заточенным ювелиром, да еще с личным автографом папы римского. Мертвее вампиру все равно не стать.

Но торговца оказалось не так просто сбить с толку. Наверное, он прошел специальное обучение, так как холодный прием Германа его не остановил.

– Кроме того, мы предлагаем специальные молотки с удобной, не скользящей в руке резиновой рукояткой, которыми, за неимением вампиров, вы вполне можете забивать и гвозди. И цена за них просто символическая – двести евро.

– Молоток за сто рублей из ближайшего хозяйственного магазина ничуть не хуже. Не вижу смысла покупать для вампиров отдельный молоток, если вполне сойдет и тот, что у вас всегда под рукой.

– Вы странно ведете бизнес, – заметил торговый агент. – А вас не заинтересуют серебряные пули для оборотней? Любые калибры, от двадцать второго до сорок пятого. Подходят для любых типов огнестрельного оружия, имеющего хождение в этой стране.

– Ваше предложение имело бы смысл, если бы люди отстреливали оборотней по десять штук в день, – сказал Герман. – На деле мы имеем не более двух оборотней в год, так что я не вижу смысла держать под рукой большой запас серебряных пуль. Кроме того, никогда не знаешь, с каким калибром придет тот или иной покупатель, и мне гораздо проще заказать литье пуль знакомому ювелиру. Срок исполнения заказа – двенадцать часов. Думаю, вполне терпимо.

– А если оборотень гонится за вашим клиентом? Или кому-то из его близких угрожает опасность гораздо раньше, чем через двенадцать часов? – не сдавался торговец.

– Тогда я возьму свой пистолет, к которому у меня всегда есть запас серебряных пуль, и за символическую цену, как вы говорите, убью оборотня лично.

– Понятно, – несколько разочарованно сказал торговец. – Чеснок вас интересует?

– Он есть на любом овощном рынке.

– Святая вода?

– В любой церкви.

– Понятно, – сказал торговец. – Значит, средства защиты вас не привлекают. Как насчет любовных эликсиров?

– Вода, подкрашенная фруктовым сиропом, с капелькой виагры?

– Что вы! – изумился торговец. – Только высококачественные эликсиры, сваренные по рецептам средневековых алхимиков.

– Со сроком годности не более трех дней? Насколько я помню, у средневековых алхимиков были именно такие сроки.

– Мы добавляем в эти эликсиры современные консервирующие добавки.

– Современные консервирующие добавки вредны для здоровья, – сказал Герман. – Кроме того, я выступаю за свободу выбора, поэтому не склонен советовать своим клиентам любовные эликсиры, так же как и отвороты и всякую другую алхимическую дрянь. А если уж дело будет требовать именно эликсира, то я вполне могу сварить его сам.

– Вас хоть что-нибудь интересует? Например, действующая модель философского камня?

– Валяется на полке у моего партнера. На нее постоянно норовят сесть соседские домашние животные. Очень неудобная штука.

– Живые саламандры?

– Не вижу способа применения.

– Точная рукописная копия зловещего гримуара «Книга Мертвых»?

– У меня есть подлинник.

– Вижу, что ничем не могу быть вам полезен, – с сожалением сказал торговец. – Но если вдруг вам понадобится что-то, что наша фирма может вам предложить, вот мой телефон. – Он положил на стол визитную карточку. – До свидания.

– До свидания, – сказал Герман.

Одарив его взглядом «ты еще пожалеешь, что отказался», торговец засунул прейскурант обратно в кейс и вышел вон.

Герман закурил сигарету, открыл файл, над которым работал, и тут же его закрыл. Потому что дверь снова отворилась и явила еще трех индивидуумов.

Коротко стриженные, в черных кожаных куртках, они были очень похожи на братков, с которыми агентство имело дело во времена не столь отдаленные. И манера разговаривать у них была примерно такая же.

– Здорово, брат.

– И вам не хворать, – вежливо ответил Герман.

– Мы и не хвораем. – Самый коротко стриженный, практически лысый, очевидно главный из троицы, разместился в кресле, коллеги прикрыли его с флангов. – Значит, ты – маг.

– Совершенно верно.

– Тогда у нас к тебе дело.

– У вас лично?

– Нет, у нашей организации. – Лысый снизил тон до заговорщицкого шепота. – Мы – Ночной патруль.

– Сейчас утро.

– Но Зло не спит никогда.

– Точно. А что вы от меня хотите?

– Ты кино видел?

– Которое?

– Наше, основное. «Ночной Дозор».

– Видел. Хорошее кино.

– А книжку читал?

– Читал. Хорошая книжка.

– Рад, что тебе понравилось. Тогда вступай в наши ряды.

– Ого, – сказал Герман.

– Ага, – сказал лысый. – Мы – Ночной патруль.

– А почему не дозор?

– Это плагиат бы был. Использование чужого бренда, интеллектуальная собственность и все такое. Короче, мы с «ACT» судиться не желаем. И с Лукьяненко тоже. Поэтому – Ночной патруль.